Тьфу на вас! ... Тьфу на вас ещё раз.
Макс Фрай
… И плакал тогда завтрак. С утра-то я ещё могу без него обходиться, но отсутствие завтрака после заката ставит под угрозу само моё существование.
На мой взгляд, все по-настоящему важные мероприятия следует проводить рано утром: тогда времени хватает только на то, чтобы продрать глаза, с ужасом понять, что опаздываешь, кое-как умыться и сломя голову помчаться на ответственную встречу – какие уж там переживания!
Когда человек не знает, что учится, а просто решает текущие проблемы, обучение проходит быстрее и эффективнее.
читать дальшеНет занятия более неблагодарного, чем словами описывать музыку.
— То есть тяжелый характер, скверное настроение и страх перед всем, что шевелится, — это и есть проявления жизни?
— Совершенно верно, — обрадовался он. — Это и есть проявления жизни, лучше и не скажешь.
Когда сновидец начинает пересказывать другим людям, открывшиеся ему тайны, тонкая связь с иной реальностью рвется под тяжестью не то слов, не то чужих сомнений: а вдруг все выдумал или хоть что-то для красоты присочинил? – и привет, прощайте, дивные видения.
Неприятных людей я предпочитаю видеть только после полудня. Утром всё и так достаточно непросто.
Счастливая возможность удивляться по пустякам так переполняет жизнь, что можно позволить себе не желать ничего иного.
— Я всегда говорю правду, — строго сказал я. Немного подумал и добавил: — За исключением тех случаев, когда просто безбожно вру для собственного удовольствия!
… после обеда люди всё же бывают склонны к мелким безумствам. После обеда, повторяю, а не с утра.
По коридору, туалету, душевой и кухне сновали мыши, тараканы, клопы и люди. Люди назывались соседями.
Если вам действительно кажется, будто я хоть что-то понимаю, имейте в виду, это иллюзия.
А не соблаговолит ли Ваше величество с благодарностью принять некоторое количество прискорбно благоухающего итога продолжительного процесса пищеварения, трепетно преподнесенного к Вашим устам на сельскохозяйственном инструменте, как нельзя лучше приспособленного для этого благородного дела. Фигурально выражаясь: Говна на лопате не надо?
Я, кажется, увеличу число счастливых идиотов на одну человекоединицу. И это правильно: счастливых идиотов должно быть больше, чем нас, несчастных придурков.
… во время насморка очень трудно сохранять веру в собственное могущество.
Обожаю откладывать на завтра то, от чего можно умереть сегодня.
Я уже не раз замечал, что брань действует как мгновенная анестезия. Боль не то чтобы проходит совсем, но становится вполне терпимой
Все всегда уезжают навсегда. Вернуться невозможно - вместо нас всегда возвращается кто-то другой.
Наверное, нам следует дождаться ночи. Я, знаете ли, с детства вбил себе в голову, что все самое интересное случается именно по ночам.
Знаешь же, что творится у нас в полиции: куча незаконченных дел и ещё больше законченных идиотов, которые не дают мне закончить эти самые незаконченные дела.
Сейчас всего девять утра, а в Праге, соответственно, семь, и что, спрашивается, делать в таких обстоятельствах человеку, который никогда никому не звонит раньше полудня?
Правильно, писать sms.
Люди, способные глумиться над собственными неприятностями, дорогого стоят.
— Ну а мне-то чем заняться?
— Тебе? Чем-нибудь интеллектуальным. Пойди поешь, что ли… — Совершенно серьезно ответил Джуффин.
— Да, это ответственное поручение, — кивнул я, — даже не уверен, что справлюсь…
Все, что может быть сочтено добрым знаком, будет им сочтено.
После третьей чашки кофе я добрею, примерно как Карабас-Барабас на сороковом чихе.
Состариться – не значит повзрослеть, эти вещи никак не связаны.
Я, кажется, натер мозоль на том участке мозга, который заведует положительными эмоциями!
Это был Адский-Уборщик-из-Тьмы. Ходит по домам, прикидывается сантехником, ищет беззащитных, доверчивых женщин. Как найдёт такую-свяжет по рукам и ногам и ну чистоту в квартире наводить. Бедняжка стонет, просит пощадить, оставить хоть немного пыли по углам. Но Адский Уборщик неумолим…
Хорошей погоды совершенно достаточно для счастья, а в плохую можно, к примеру, испечь яблочный пирог. И никакого дополнительного смысла не требуется. Как в детстве.
Отлично, теперь у меня есть ваш номер, и я смогу звонить вам догими зимними вечерами, когда так хочется услышать тёплое слово. И вы будуте говорить мне: «грелка», «печка», «утюг», «варежка», «паровое отопление»…
Но, скорее всего, это случится именно ночью, просто потому, что я до сих пор верю, что ночь — лучшее время для чудес.
На войне как на войне, знаете ли: лучше быть живым параноиком, чем мертвецом, который ждал от жизни только приятных неожиданностей… Одним словом, я не люблю сюрпризы. Зато они меня просто обожают.
Страшная правда обо мне заключается в том, что я не слишком люблю кофе. Однако пью его ведрами. Дело даже не в бодрящем действии кофеина, которое, строго говоря, требуется только по утрам, да и то не всегда. Вкус кофе успокаивает меня и примеряет с жизнью, возвращает ногам вечно норовящую уйти из-под них твердую почву и придаёт жизни хоть какое-то подобие смысла. Словом, я не люблю кофе, но когда пью его, я почти счастлив, а только это и важно.
…мы то с тобой понимаем, что все фигня, кроме пчел, да и пчелы – тоже фигня, но мы никому об этом не скажем, потому что люди делятся на тех, кто ничего не понимает и тех, кто не понимает ни–че–го!
… Мне не раз казалось, будто я делаю что-то не то. При этом все хорошо, все в порядке, все получается, мною довольны, меня хвалят, я — лучше всех… а все равно — не то! Но бывало и так, что мне грустно, и все валится из рук, и хочется спать по двадцать часов в сутки, потому что бодрствование не сулит особых радостей, но при этом на сердце легко и покойно, в глубине души я знаю: все правильно, все идет по плану, так и надо.
Литература всегда казалась мне своего рода разновидностью сна (пожалуй, единственной легкоуправляемой разновидностью). Чтение — искусство сновидения для ленивых; писательство, по большому счету — тем более.
Жду, когда же она, бездна, начнет вглядываться в меня. Мне ведь обещали, что так будет!
Ну вот я и стараюсь.— Ты все-таки в порядок, что ли, себя приведи, — наконец говорит бездна. — Подстригись, что ли, умойся, чаю, что ли, попей, с мёдом…
А то ведь смотреть страшно, — говорит бездна. И снова отворачивается.
— А я-то думал, что ты все обо всех знаешь… как Джуффин.
— Всё, кроме адресов, дат рождения и прочих бессмысленных сведений, — нахально заявил я.
— Зря. Кроме этого о людях и знать-то обычно нечего…
Я предпочитаю прозвища именам: по крайней мере, прозвища дают более-менее осмысленно, а имена – как бог на душу положит…
У всякого талантливого лжеца случаются моменты вдохновения, когда он не просто убедительно врет, но сам свято верит каждому своему слову.
Да. Всё всегда должно быть так, как я хочу. Все остальные варианты меня смертельно раздражают с детства!
Ох, чегой-то всё хреново, кто-то в этом виноват – виноват, конечно, не я – виноват кто-то другой – это не такой, как я – ура, бей «не таких»!
Я — чрезвычайно толерантное существо.
И не дай бог существу менее толерантному встретиться на моем пути. Убью голыми руками, без суда и следствия. Долго, долго буду потом пинать заскорузлыми ступнями бездыханное тело, плевать в него густой от гнева слюной и вербально злопыхательствовать.
А потому что толерантнее надо быть.
Поверх лица у меня находится рожа. Она вполне заурядна, зато подвижна, растяжима и вполне бесстыжа. Зато под рожей у меня расположено лицо. Оно прекрасно и удивительно. Впрочем, его мало кто видел.
…Моей крыше приятно съезжать в сопровождении чужих крыш, выбравших примерно то же направление движения. Полное одиночество — хорошее дело в пределах собственной квартиры, но не в масштабах планеты. Знать, что по земле ходит пара-тройка похожих на тебя существ, — необходимое и достаточное условие душевного комфорта.
- Мне нравится ваш оптимизм. Постараюсь отрастить себе такой же... Чем вы его поливаете?
- Кровью несчастных жертв!
Вместо "у меня нет работы" думать: "отлично, завтра я совершенно свободен", вместо "у меня нет денег" - "даже интересно, как мои ангелы-хранители будут выкручиваться на этот раз", вместо "ой, что теперь со мной будет" - "похоже, я обеспечил себе интересную жизнь на ближайшие годы" - и так далее. И, сама понимаешь, как только человеку удается изменить взгляд на обстоятельства, обстоятельства тоже начинают меняться, как бы сами собой - и работа находится, и деньги, соответственно, появляются, и новые приятели наперебой зовут пожить в их просторных квартирах с балованными котами, пока хозяева мотаются по свету.
Морозильная камера моего холодильника представляет собой дивное зрелище. Там лежат:
— бутылка водки, принесенная гостями;
— полубутылки горилки, не допитой вчерашними гостями;
— пакеты с замороженным кормом для рыбок (они всегда там лежат).
Шерлок Холмс небось решил бы, что в доме проживает шибко пьющий Ихтиандр.
Знаешь, — говорит, — погода такая хорошая… Я тут гуляю у себя во дворе и вот нашла куст с ягодами. Ягоды красивые такие, крупные, только не знаю: они съедобные или нет?.. Может, приедешь попробуешь?
…"Под крылышко» — это хорошо бы, меня надо любить, холить, лелеять и давать мне много денег, только до сих пор никому не приходило в голову осуществить эту прогрессивную программу…
… человек, к которому можно прийти в гости среди ночи и получить не ведро кипящей смолы из окна, а, напротив, кружку горячего вина и одеяло, — это такая драгоценность, с которой я добровольно не расстанусь. Принудительно, впрочем, тоже не расстанусь, буду драться, как лев.
— … Нет ничего лучше хорошей истории о привидениях, рассказанной на ночь. Особенно если выключить свет, принести одеяла и залезть под них с головой, чтобы побояться всласть, как только в детстве получалось.
— А одеяла-то зачем? — изумляется Лонли-Локли. — Разве у одеял есть свойство усиливать страх?
Меня, в общем, не надо бы любить. Дурное это дело. В качестве объекта любви я существо сомнительное, ненадёжное и малопривлекательное. Было бы из-за чего рвать сердце в клочья.
Но вот, любят меня зачем-то чужие, в сущности, но прекрасные люди. Сижу, штопаю теперь своё сердце.
- В общем, тебе предстоит сделать умное лицо и здорово попыхтеть.
- А можно ограничиться только вторым пунктом программы?
Вышло так, что о гибели Пушкина на дуэли мне стало известно как раз в дивную пору первого чтения "Трех мушкетеров". Понятно, что героим моим был тогда д'Артаньян - кого ж еще любить в восемь примерно лет?..
Вполне понятно также, что мною была усвоена следующая аксиома: хороший человек всегда побеждает на дуэли. А умирают на дуэли только плохие люди, второстепенные персонажи, гвардейцы кардинала всякие там. И тут я узнаю, что Пушкин....
Ага.
Вот именно.
Ну и кто он после этого? Типичный гвардеец кардинала
Эта книга посвящается З.,
который учил меня, злобное, малолетнее (в ту пору) существо, любить жизнь.
Аргументировал так: все равно ведь выебут, так пусть уж — по большой любви.
Поэтому (и только поэтому) святым легче живется.
- Что может быть хуже смерти?
- Когда умрем - разберемся!
— Я вообще-то очень добрый. Я хочу в саду сидеть, чтобы упитанные, тугие кролики вокруг скакали, гладить их хочу и кормить… А судьба так все поворачивает, что вокруг мудаки, мудаки, мудаки и никаких кроликов! И я тогда вскакиваю, хватаю, образно говоря, свой самурайский меч и… Но мудаки умеют вовремя прятаться. Только я схвачу меч, а они уже попрятались! И вот я стою, как хуй на именинах, а вокруг — ни мудаков, ни кроликов…
Две чайные ложки кофе с горкой на кружку средних размеров, залить крутым кипятком, яростно взболтать, пить залпом, без сахара, молока и прочей девчачьей чуши.
Если у вас нет горячей воды и взять её негде, не беда. Тогда можно приготовить кофе по-настоящепрограммистски.
Характерным движением челюсти, щёк и языка набрать полный рот слюююнееей. Сунуть в рот чайную ложку молотого кофе. Сморщиться. Пережёвывать. Издавать ужасные вопли. Умереть в мучениях.
«Чтобы было» и «потому что люблю» — это как раз очень понятные мне аргументы. Понятнее просто некуда. О чем бы ни шла речь.
любить следует путь, а не грядущий конечный пункт, чем бы он ни был
А я просто не могу постичь тайного смысла бытия. И лютою мукою не мучаюсь лишь по причине примитивности собственного устройства, как некая одноклеточная зверушка-инфузория. Иных объяснений у меня нет.
"Меня осталось три ложки. Сигареты просили передать, что их две в пачке, с табаком связаться не могу. Кофе".
Мне ужасно неловко: я же наверняка думаю с грамматическими ошибками!
Это просто такой возраст, когда у человека весь мир болит.
Моя внутренняя свинья хочет щастья и пожрать и чтобы ничего за это не было.
Моя внутренняя обезьяна хочет, чтобы в стае и чтобы как все, ну и быть все же доминирующей особью, по мере биологической возможности.
Моя внутренняя крыса хочет всех искусать и обхитрить, и преодолеть все лабиринты, и зажечь все лампочки, чтобы ученым в небесной лаборатории стало ясно: она — самая живучая и самая крутая, вот.
Но обстоятельства сложились так счастливо, что внутренний мой человек по природе своей злодей, каких мало.
Каждый день я отправляю его на охоту. Он режет свинью, стреляет обезьяну и топчет крысу страшным сапогом-говнодавом.
Все эти шустрые зверушки, конечно, оживают по методу птицефеникса. Зато и внутренний злодей всегда при деле, у него в этой некошерной войне свой интерес и свои амбиции. Он думает, он — Чингачгук. Он думает, это круто.
А я в этом заповеднике плюшками балуюсь.
Я вообще люблю уезжать, потому что, не уехав из одного города, довольно затруднительно приехать в другой, а приезжать мне нравится больше всего на свете
Кофе? — это варенье из джазовых пластинок
Кофе? — это свет, который можно размешивать ложечкой
Кофе? — это врата восприятия ночного пейзажа
Кофе? — это немой вымысел радуги
Алкоголь развязывал шнурки невидимых ортопедических корсетов, в которые насильственно упаковывается человеческое естество на конвейерах любой из педагогических фабрик планеты.
…это же отлично, когда тебя не принимают всерьёз: можно спокойно заниматься своим делом, никто и не подумает обратить на это внимания…
Воздух безнадежно отравлен присутствием большого количества страдающих людей в сравнительно тесном замкнутом пространстве, так что нам по-настоящему неприятно дышать.
Мне приходилось подавлять настойчивое желание изловить всех солнечных зайчиков в округе и собственноручно набить морду каждому из них.
Ответ существовал, но формулировке не поддавался
Вот почему, почему в апреле всегда кажется, еще немножко и все наконец-то будет хорошо. И в мае, когда начинают цвести вишни, кажется: да-да-да, вот-вот-вот, оно, оно, еще чуть-чуть - и ... И! Неизвестно что, непонятно как, неведомо зачем, но будет-будет-будет, сбудется, и тогда начнется настоящая жизнь, сейчас и вообразить невозможно, какая она, только тосковать оттого, что еще не началась.
Я, если можно так выразиться, не могу простить своему прошлому тот факт, что оно у меня было. Не потому что оно мне не нравится, кое-что до сих пор очень нравится, а со всем прочим вполне можно жить. Но всё равно это довольно нелепо - иметь одно-единственное прошлое. Лучше уж вовсе никакого.
Но знаете, если бы я не орал о своих многочисленных достоинствах на каждом углу, я стал бы омерзительным совершенством. А так у меня есть милый маленький недостаток, и все довольны.
… И плакал тогда завтрак. С утра-то я ещё могу без него обходиться, но отсутствие завтрака после заката ставит под угрозу само моё существование.
На мой взгляд, все по-настоящему важные мероприятия следует проводить рано утром: тогда времени хватает только на то, чтобы продрать глаза, с ужасом понять, что опаздываешь, кое-как умыться и сломя голову помчаться на ответственную встречу – какие уж там переживания!
Когда человек не знает, что учится, а просто решает текущие проблемы, обучение проходит быстрее и эффективнее.
читать дальшеНет занятия более неблагодарного, чем словами описывать музыку.
— То есть тяжелый характер, скверное настроение и страх перед всем, что шевелится, — это и есть проявления жизни?
— Совершенно верно, — обрадовался он. — Это и есть проявления жизни, лучше и не скажешь.
Когда сновидец начинает пересказывать другим людям, открывшиеся ему тайны, тонкая связь с иной реальностью рвется под тяжестью не то слов, не то чужих сомнений: а вдруг все выдумал или хоть что-то для красоты присочинил? – и привет, прощайте, дивные видения.
Неприятных людей я предпочитаю видеть только после полудня. Утром всё и так достаточно непросто.
Счастливая возможность удивляться по пустякам так переполняет жизнь, что можно позволить себе не желать ничего иного.
— Я всегда говорю правду, — строго сказал я. Немного подумал и добавил: — За исключением тех случаев, когда просто безбожно вру для собственного удовольствия!
… после обеда люди всё же бывают склонны к мелким безумствам. После обеда, повторяю, а не с утра.
По коридору, туалету, душевой и кухне сновали мыши, тараканы, клопы и люди. Люди назывались соседями.
Если вам действительно кажется, будто я хоть что-то понимаю, имейте в виду, это иллюзия.
А не соблаговолит ли Ваше величество с благодарностью принять некоторое количество прискорбно благоухающего итога продолжительного процесса пищеварения, трепетно преподнесенного к Вашим устам на сельскохозяйственном инструменте, как нельзя лучше приспособленного для этого благородного дела. Фигурально выражаясь: Говна на лопате не надо?
Я, кажется, увеличу число счастливых идиотов на одну человекоединицу. И это правильно: счастливых идиотов должно быть больше, чем нас, несчастных придурков.
… во время насморка очень трудно сохранять веру в собственное могущество.
Обожаю откладывать на завтра то, от чего можно умереть сегодня.
Я уже не раз замечал, что брань действует как мгновенная анестезия. Боль не то чтобы проходит совсем, но становится вполне терпимой
Все всегда уезжают навсегда. Вернуться невозможно - вместо нас всегда возвращается кто-то другой.
Наверное, нам следует дождаться ночи. Я, знаете ли, с детства вбил себе в голову, что все самое интересное случается именно по ночам.
Знаешь же, что творится у нас в полиции: куча незаконченных дел и ещё больше законченных идиотов, которые не дают мне закончить эти самые незаконченные дела.
Сейчас всего девять утра, а в Праге, соответственно, семь, и что, спрашивается, делать в таких обстоятельствах человеку, который никогда никому не звонит раньше полудня?
Правильно, писать sms.
Люди, способные глумиться над собственными неприятностями, дорогого стоят.
— Ну а мне-то чем заняться?
— Тебе? Чем-нибудь интеллектуальным. Пойди поешь, что ли… — Совершенно серьезно ответил Джуффин.
— Да, это ответственное поручение, — кивнул я, — даже не уверен, что справлюсь…
Все, что может быть сочтено добрым знаком, будет им сочтено.
После третьей чашки кофе я добрею, примерно как Карабас-Барабас на сороковом чихе.
Состариться – не значит повзрослеть, эти вещи никак не связаны.
Я, кажется, натер мозоль на том участке мозга, который заведует положительными эмоциями!
Это был Адский-Уборщик-из-Тьмы. Ходит по домам, прикидывается сантехником, ищет беззащитных, доверчивых женщин. Как найдёт такую-свяжет по рукам и ногам и ну чистоту в квартире наводить. Бедняжка стонет, просит пощадить, оставить хоть немного пыли по углам. Но Адский Уборщик неумолим…
Хорошей погоды совершенно достаточно для счастья, а в плохую можно, к примеру, испечь яблочный пирог. И никакого дополнительного смысла не требуется. Как в детстве.
Отлично, теперь у меня есть ваш номер, и я смогу звонить вам догими зимними вечерами, когда так хочется услышать тёплое слово. И вы будуте говорить мне: «грелка», «печка», «утюг», «варежка», «паровое отопление»…
Но, скорее всего, это случится именно ночью, просто потому, что я до сих пор верю, что ночь — лучшее время для чудес.
На войне как на войне, знаете ли: лучше быть живым параноиком, чем мертвецом, который ждал от жизни только приятных неожиданностей… Одним словом, я не люблю сюрпризы. Зато они меня просто обожают.
Страшная правда обо мне заключается в том, что я не слишком люблю кофе. Однако пью его ведрами. Дело даже не в бодрящем действии кофеина, которое, строго говоря, требуется только по утрам, да и то не всегда. Вкус кофе успокаивает меня и примеряет с жизнью, возвращает ногам вечно норовящую уйти из-под них твердую почву и придаёт жизни хоть какое-то подобие смысла. Словом, я не люблю кофе, но когда пью его, я почти счастлив, а только это и важно.
…мы то с тобой понимаем, что все фигня, кроме пчел, да и пчелы – тоже фигня, но мы никому об этом не скажем, потому что люди делятся на тех, кто ничего не понимает и тех, кто не понимает ни–че–го!
… Мне не раз казалось, будто я делаю что-то не то. При этом все хорошо, все в порядке, все получается, мною довольны, меня хвалят, я — лучше всех… а все равно — не то! Но бывало и так, что мне грустно, и все валится из рук, и хочется спать по двадцать часов в сутки, потому что бодрствование не сулит особых радостей, но при этом на сердце легко и покойно, в глубине души я знаю: все правильно, все идет по плану, так и надо.
Литература всегда казалась мне своего рода разновидностью сна (пожалуй, единственной легкоуправляемой разновидностью). Чтение — искусство сновидения для ленивых; писательство, по большому счету — тем более.
Жду, когда же она, бездна, начнет вглядываться в меня. Мне ведь обещали, что так будет!
Ну вот я и стараюсь.— Ты все-таки в порядок, что ли, себя приведи, — наконец говорит бездна. — Подстригись, что ли, умойся, чаю, что ли, попей, с мёдом…
А то ведь смотреть страшно, — говорит бездна. И снова отворачивается.
— А я-то думал, что ты все обо всех знаешь… как Джуффин.
— Всё, кроме адресов, дат рождения и прочих бессмысленных сведений, — нахально заявил я.
— Зря. Кроме этого о людях и знать-то обычно нечего…
Я предпочитаю прозвища именам: по крайней мере, прозвища дают более-менее осмысленно, а имена – как бог на душу положит…
У всякого талантливого лжеца случаются моменты вдохновения, когда он не просто убедительно врет, но сам свято верит каждому своему слову.
Да. Всё всегда должно быть так, как я хочу. Все остальные варианты меня смертельно раздражают с детства!
Ох, чегой-то всё хреново, кто-то в этом виноват – виноват, конечно, не я – виноват кто-то другой – это не такой, как я – ура, бей «не таких»!
Я — чрезвычайно толерантное существо.
И не дай бог существу менее толерантному встретиться на моем пути. Убью голыми руками, без суда и следствия. Долго, долго буду потом пинать заскорузлыми ступнями бездыханное тело, плевать в него густой от гнева слюной и вербально злопыхательствовать.
А потому что толерантнее надо быть.
Поверх лица у меня находится рожа. Она вполне заурядна, зато подвижна, растяжима и вполне бесстыжа. Зато под рожей у меня расположено лицо. Оно прекрасно и удивительно. Впрочем, его мало кто видел.
…Моей крыше приятно съезжать в сопровождении чужих крыш, выбравших примерно то же направление движения. Полное одиночество — хорошее дело в пределах собственной квартиры, но не в масштабах планеты. Знать, что по земле ходит пара-тройка похожих на тебя существ, — необходимое и достаточное условие душевного комфорта.
- Мне нравится ваш оптимизм. Постараюсь отрастить себе такой же... Чем вы его поливаете?
- Кровью несчастных жертв!
Вместо "у меня нет работы" думать: "отлично, завтра я совершенно свободен", вместо "у меня нет денег" - "даже интересно, как мои ангелы-хранители будут выкручиваться на этот раз", вместо "ой, что теперь со мной будет" - "похоже, я обеспечил себе интересную жизнь на ближайшие годы" - и так далее. И, сама понимаешь, как только человеку удается изменить взгляд на обстоятельства, обстоятельства тоже начинают меняться, как бы сами собой - и работа находится, и деньги, соответственно, появляются, и новые приятели наперебой зовут пожить в их просторных квартирах с балованными котами, пока хозяева мотаются по свету.
Морозильная камера моего холодильника представляет собой дивное зрелище. Там лежат:
— бутылка водки, принесенная гостями;
— полубутылки горилки, не допитой вчерашними гостями;
— пакеты с замороженным кормом для рыбок (они всегда там лежат).
Шерлок Холмс небось решил бы, что в доме проживает шибко пьющий Ихтиандр.
Знаешь, — говорит, — погода такая хорошая… Я тут гуляю у себя во дворе и вот нашла куст с ягодами. Ягоды красивые такие, крупные, только не знаю: они съедобные или нет?.. Может, приедешь попробуешь?
…"Под крылышко» — это хорошо бы, меня надо любить, холить, лелеять и давать мне много денег, только до сих пор никому не приходило в голову осуществить эту прогрессивную программу…
… человек, к которому можно прийти в гости среди ночи и получить не ведро кипящей смолы из окна, а, напротив, кружку горячего вина и одеяло, — это такая драгоценность, с которой я добровольно не расстанусь. Принудительно, впрочем, тоже не расстанусь, буду драться, как лев.
— … Нет ничего лучше хорошей истории о привидениях, рассказанной на ночь. Особенно если выключить свет, принести одеяла и залезть под них с головой, чтобы побояться всласть, как только в детстве получалось.
— А одеяла-то зачем? — изумляется Лонли-Локли. — Разве у одеял есть свойство усиливать страх?
Меня, в общем, не надо бы любить. Дурное это дело. В качестве объекта любви я существо сомнительное, ненадёжное и малопривлекательное. Было бы из-за чего рвать сердце в клочья.
Но вот, любят меня зачем-то чужие, в сущности, но прекрасные люди. Сижу, штопаю теперь своё сердце.
- В общем, тебе предстоит сделать умное лицо и здорово попыхтеть.
- А можно ограничиться только вторым пунктом программы?
Вышло так, что о гибели Пушкина на дуэли мне стало известно как раз в дивную пору первого чтения "Трех мушкетеров". Понятно, что героим моим был тогда д'Артаньян - кого ж еще любить в восемь примерно лет?..
Вполне понятно также, что мною была усвоена следующая аксиома: хороший человек всегда побеждает на дуэли. А умирают на дуэли только плохие люди, второстепенные персонажи, гвардейцы кардинала всякие там. И тут я узнаю, что Пушкин....
Ага.
Вот именно.
Ну и кто он после этого? Типичный гвардеец кардинала
Эта книга посвящается З.,
который учил меня, злобное, малолетнее (в ту пору) существо, любить жизнь.
Аргументировал так: все равно ведь выебут, так пусть уж — по большой любви.
Поэтому (и только поэтому) святым легче живется.
- Что может быть хуже смерти?
- Когда умрем - разберемся!
— Я вообще-то очень добрый. Я хочу в саду сидеть, чтобы упитанные, тугие кролики вокруг скакали, гладить их хочу и кормить… А судьба так все поворачивает, что вокруг мудаки, мудаки, мудаки и никаких кроликов! И я тогда вскакиваю, хватаю, образно говоря, свой самурайский меч и… Но мудаки умеют вовремя прятаться. Только я схвачу меч, а они уже попрятались! И вот я стою, как хуй на именинах, а вокруг — ни мудаков, ни кроликов…
Две чайные ложки кофе с горкой на кружку средних размеров, залить крутым кипятком, яростно взболтать, пить залпом, без сахара, молока и прочей девчачьей чуши.
Если у вас нет горячей воды и взять её негде, не беда. Тогда можно приготовить кофе по-настоящепрограммистски.
Характерным движением челюсти, щёк и языка набрать полный рот слюююнееей. Сунуть в рот чайную ложку молотого кофе. Сморщиться. Пережёвывать. Издавать ужасные вопли. Умереть в мучениях.
«Чтобы было» и «потому что люблю» — это как раз очень понятные мне аргументы. Понятнее просто некуда. О чем бы ни шла речь.
любить следует путь, а не грядущий конечный пункт, чем бы он ни был
А я просто не могу постичь тайного смысла бытия. И лютою мукою не мучаюсь лишь по причине примитивности собственного устройства, как некая одноклеточная зверушка-инфузория. Иных объяснений у меня нет.
"Меня осталось три ложки. Сигареты просили передать, что их две в пачке, с табаком связаться не могу. Кофе".
Мне ужасно неловко: я же наверняка думаю с грамматическими ошибками!
Это просто такой возраст, когда у человека весь мир болит.
Моя внутренняя свинья хочет щастья и пожрать и чтобы ничего за это не было.
Моя внутренняя обезьяна хочет, чтобы в стае и чтобы как все, ну и быть все же доминирующей особью, по мере биологической возможности.
Моя внутренняя крыса хочет всех искусать и обхитрить, и преодолеть все лабиринты, и зажечь все лампочки, чтобы ученым в небесной лаборатории стало ясно: она — самая живучая и самая крутая, вот.
Но обстоятельства сложились так счастливо, что внутренний мой человек по природе своей злодей, каких мало.
Каждый день я отправляю его на охоту. Он режет свинью, стреляет обезьяну и топчет крысу страшным сапогом-говнодавом.
Все эти шустрые зверушки, конечно, оживают по методу птицефеникса. Зато и внутренний злодей всегда при деле, у него в этой некошерной войне свой интерес и свои амбиции. Он думает, он — Чингачгук. Он думает, это круто.
А я в этом заповеднике плюшками балуюсь.
Я вообще люблю уезжать, потому что, не уехав из одного города, довольно затруднительно приехать в другой, а приезжать мне нравится больше всего на свете
Кофе? — это варенье из джазовых пластинок
Кофе? — это свет, который можно размешивать ложечкой
Кофе? — это врата восприятия ночного пейзажа
Кофе? — это немой вымысел радуги
Алкоголь развязывал шнурки невидимых ортопедических корсетов, в которые насильственно упаковывается человеческое естество на конвейерах любой из педагогических фабрик планеты.
…это же отлично, когда тебя не принимают всерьёз: можно спокойно заниматься своим делом, никто и не подумает обратить на это внимания…
Воздух безнадежно отравлен присутствием большого количества страдающих людей в сравнительно тесном замкнутом пространстве, так что нам по-настоящему неприятно дышать.
Мне приходилось подавлять настойчивое желание изловить всех солнечных зайчиков в округе и собственноручно набить морду каждому из них.
Ответ существовал, но формулировке не поддавался
Вот почему, почему в апреле всегда кажется, еще немножко и все наконец-то будет хорошо. И в мае, когда начинают цвести вишни, кажется: да-да-да, вот-вот-вот, оно, оно, еще чуть-чуть - и ... И! Неизвестно что, непонятно как, неведомо зачем, но будет-будет-будет, сбудется, и тогда начнется настоящая жизнь, сейчас и вообразить невозможно, какая она, только тосковать оттого, что еще не началась.
Я, если можно так выразиться, не могу простить своему прошлому тот факт, что оно у меня было. Не потому что оно мне не нравится, кое-что до сих пор очень нравится, а со всем прочим вполне можно жить. Но всё равно это довольно нелепо - иметь одно-единственное прошлое. Лучше уж вовсе никакого.
Но знаете, если бы я не орал о своих многочисленных достоинствах на каждом углу, я стал бы омерзительным совершенством. А так у меня есть милый маленький недостаток, и все довольны.